МЕТАПСИХОЛОГИЯ ОШО РАДЖНИША.

Свами Сатьям Упахар

Что такое метапсихология? Час-тица "мета" -означает: шире, глубже, выходя за пределы. За пределы тради-ционной психологии, тех психологичес-ких школ, которые сложились в запад-ной культуре и ею обусловлены. Как пишет Кен Уайлбер, один из ведущих психологов трансперсонального направ-ления, западная психология забыла свою собственную душу. "Психэ", в перево-де с греческого, - душа. Не ум, не интеллект. Умом, больным и здоровым занимаются различные психоло-гические школы, но кто вернет челове-ку утраченную душу?

Говоря о метапсихологии, Раджниш имеет в виду, что 4 психологические направления, существующие сегодня на Западе (бихевиоризм, фрейдизм, гуманистическая и трансперсональная психологии) недостаточны. Каждое из этих направлений имеет свои неоспоримые достижения, каждое из них может дать человеку что-то важное, помочь в решении внутренних проблем (подобно классическому психоанализу или гуманистической психологии) или указать новую перспективу (подобно трансперсонапьной психологии).  Но все они страдают общим недостатком: человеческая целостность остается вне их поля зрения. Они изучают больной и здоровый ум, они рассматривают мотивационные структуры психики и способы поведения человека в различных ситуациях, обусловленность ума социальной средой и семейной историей, детские психические травмы и всевозможные комплексы; они даже могут указать на возможность мистического просветления, выхода за пределы личностной обусловленности, но целостный человек остается для них непостижимым, а его душа - не более чем эпифеноменом комплекса ментальных структур.

С другой стороны, существуют многочисленные "нетрадиционные" группы психологов, предлагающие сегодня потенциальному пользователю массу новых методик: ребефинг, вай-вейшн, NLP-тренинг и т.д. и т.п. Они гарантируют "незабываемые переживания" и "решение ваших проблем". Но что происходит в действительности?! Да, отдельные методики работают... в отдельных случаях. Да, иногда возникают "незабываемые переживания" и решаются личные проблемы; ценность подобного опыта глупо было бы отрицать. Но где оказывается человек потом? Чаще всего в тех же сумерках сознания, где продолжают блуждать сегодня многочисленные психопоги-маргинапы вместе со своими клиентами. Пока перед человеком не откроется ясная перспектива духовного роста, пока не начнется его реальная трансформация, он будет обречен на блуждание впотьмах, оставаясь пленником собственного подсознания.   Задача психологии как раз и состоит (или, по крайней мере, должна состоять) в том, чтобы открыть эту перспективу, увидеть человека в контексте Целого. Увидеть целостного человека. Именно в этом смысле Ошо говорит о метапсихопогии.

Первым метапсихологом Раджниш называет Георгия Гурджиева. Фигура Гурджиева - одна из самых ярких и выразительных в пантеоне оккультно-психологических деятелей XX века, но стоит особняком. Гурджиев оставался в стороне как от оккультных и теософских течений с их усложненными, жестко иерархизированными системами мироздания, в которых человек если и не терялся вовсе, то отодвигался на задний план, так и от основного русла современной психологии, представленного Фрейдом, Юнгом и их учениками. Гурджиева интересовал реальный метод, который помог бы человеку трансформировать себя и выйти на новый уровень сознания - проснуться, пробудиться от многовековой спячки, сбросить бремя социальной  обусловленности, отринуть "широкие врата, ведущие в погибель" и найти свои "тесные врата, ведущие в Жизнь". Другими словами, Гурджиев пытался создать ту ситуацию, в контексте которой человек начал бы реально расти.

Такая постановка проблемы сама по себе создает парадокс: понять, что такое трансформация, еще не значит трансформироваться, понять, что такое рост, еще не значит начать расти. Рост зерна, упавшего в плодородную почву, означает его смерть как зерна и появление из земли зеленого побега; рост человека - его постоянное самопреоделение, "выталкивание себя за собственные пределы". Далеко не каждый на это способен, и дело тут не в подсознательном нежелании или "эволюционном сопротивлении", а в принципиальной невозможности "духовно растить" самого себя, уподобляясь барону Мюнхгаузену, вытягивающему себя вместе с лошадью за волосы из болотной трясины. Поэтому необходима особая ситуация, особая, "духовно питательная" атмосфера, создаваемая Мастером - тем, "кто уже прошел свой Путь". При этом все концептуальные средства - теоретические схемы, фипософско-религиозные доктрины и т.п. - используются только как способ организации внимания, ибо сказано, что духовный рост основан не на знании.

Гурджиев уникален и в другом: он первым осуществил реальный синтез восточных и западных доктрин, концепций и методик, синтез не теоретический, а методологический, не в теории, а в праксисе. И дело не в том, как этот синтез называть (сам Гурджиев говорил, как известно, об эзотерическом христианстве, а П.Успенский называл его систему эзотерической психологией), и не в том, к какой духовной традиции его отнести (суфийской ли, христианской пи, иной ли, совершенно новой, - споры по этому поводу не утихают и по сей день), а в самой его сути. А суть, повторю еще раз, в том, чтобы включить человека в контекст Целого, чтобы понять его реальную ситуацию, увидев его и как Космического Человека, "мост между Небом и Землей", и как то, зачастую, убогое, существо, каковое являем собою мы, в наших социально-бытовых реалиях, как того "маленького человечка", к которому взывал в свое время Вильгельм Райх. "Широк человек, надо бы сузить", - говорит герой Достоевского. Но сузить нельзя, сузить - значит обрубить корни и подрезать крылья, уподобив человека больному из анекдота, рассказанного Раджнишем в одной из бесед.

Молодой врач, только начинающий оперировать, стоит у изголовья пациента, которому опытный хирург делает операцию на животе. Молодому врачу дана инструкция не мешать хирургу, не двигаться, не разговаривать, а только наблюдать. Но через некоторое время он не выдерживает:

- Как ваша половина, сэр? - спрашивает молодой врач.

- Нормально, отвечает хирург, подняв голову. - А что?

- Я только поинтересовался, сэр,

говорит молодой врач. - Дело в том, что моя половина мертва вот уже десять минут...

Нельзя быть наполовину живым, нельзя быть наполовину духовным, - трансформация должна быть тотальной. Но трансформация не означает подавления. "Низшие" энергии (гнева, секса, жажды обладания) должны быть именно трансформированы, а не подавлены, не игнорированы и не "сублимированы". "Сублимация" не годится; сублимация фактически оставляет человека тем же, сущностно не изменившимся, с теми же нетрансформированными "низшими энергиями". Различие здесь тонкое, но чрезвычайно важное, связанное с целостным психологическим гештальтом личности, с задействованностью всей психоэнергетической структуры человека. Этот момент стоит рассмотреть подробнее.

Духовные учения говорят о сущностном росте как о "смерти Эго", низшего "Я", выходе за пределы Эго-ума и личностной обусловленности. Эти процессы неразрывно связаны. Более того, реальная психоэнергетическая трансформация фактически невозможна без индивидуального опыта расширения сознания, открытия его надличностных уровней, без "растворения" Эго. Здесь находится узловой момент индивидуальной эволюции сознания: ум как психический центр личности (человека социального) должен отказаться от своего диктата. Только тогда из человека социального может начать расти Человек Космический, обретая свой подлинный центр в безбрежном Океане Сознания. При этом субстанция для роста черпается из того резервуара, который Гурджиев называл "сущностью", имея в виду природно-космический компонент человеческой целостности (в отличие от "личности" - социокультурного компонента).

Другими словами, реальная трансформация возможна только одновременно с ростом (расширением) сознания. Без изменения состояния сознания любая попытка работать с "низшими" энергиями (как говорят нынешние эзотерики, "прорабатывать нижние центры") обречена на неудачу и чревата серьезными последствиями для психического и физического здоровья. Вот почему Гурджиев говорил о "метанойе", как о необходимой предпосылке для внутренней работы. Понятие "метанойя", обычно неточно переводимое как "раскаяние", "покаяние", в действительности не несет на себе никакого налёта церковности и дословно означает "расширение сознания" или "расширение ума" ( от греч. "мета" - шире и "нус" - ум). Таким образом, само начало роста есть глубинный акт индивидуального сознания, его "эволютивный жест". И этот сокровенный жест "может" вызреть только во внутреннем храме души - в пространстве медитации, в пространстве дхъяны.

Медитация, дхъяна - это основной метод трансформации. Медитация не сводится к конкретным техникам и упражнениям, как не сводится она и к определенным ментальным состояниям. "Медитация - это искусство свидетельствования, искусство осознавания", - говорит Ошо. Принимая во внимание необходимость привлечения конкретных техник и упражнений, крайне важно понять, что есть медитация в своей сути. И здесь невозможно не вспомнить еще одного духовного гения XX века - Джидду Кришнамурти, с которым Раджниш постоянно, скрыто и явно, полемизировал, но к которому относился с неизменным уважением.

"Необыкновенно важно открыть для самих себя, - говорил Кришнамурти, - что же такое медитация в действительности; не согласно советам, теориям и опыту психологов, философов и гуру, но согласно исследованию всей природы и внутренней жизни нас самих, согласно видению того, что же мы, а действительности есть. Человек кажется неспособным понять, до какой степени важно увидеть, кем же он является в действительности, увидеть себя как бы во внутреннем зеркале - психологически, - именно таким образом осуществляется трансформация всей внутренней структуры человека". Это сущностное исследование, о котором говорит Кришнамурти, не может быть основано на уме - наборе ментальных шаблонов и привычных структур мысли. Ум необходимо "отклонить в сторону", иначе он будет продолжать продуцировать все ту же систему психики, проецировать все тот же личностный гештальт. Психологически это означает, что человек будет продолжать жить в конфликте - во внутреннем конфликте и в конфликте с Целым. Этот гордиев узел надо разрубить одним ударом. Вот почему Раджниш говорит о no-mind - "не-уме". Только прыгнув в пространство не-ума, в психологическое Неведомое, человек может начать сущностное исследование. Здесь не стоит, однако, забывать, что быть "не-умом" становится возможным только освоив ум - хотя бы в известной мере. Поэтому, призывая обычного человека "отбросить ум", можно надолго лишить его  возможности роста. Человек "еще не-ума" может стать человеком "уже не-ума", только пройдя через ум. Последний при этом не испаряется, не исчезает, он просто ставится на правильное место, открывая новое внутреннее пространство. "То, что свято, то, что сакрально, то, что подлинно, истинно, может проявить себя только в полной тишине и безмолвии, когда мозг сам собой поставит мышление на правильное место", - говорит Кришнамурти.

Но... вернемся снова на грешную землю. Прежде чем обрести это безмолвие "свободы от известного", человеку, такому, каков он сегодня, придется решить множество гораздо более прозаических проблем. Проблем, порожденных дисбалансом современной цивилизации, отчужденной как от пространства сакрального, так и от собственной телесной основы. Человеческое тело - "храм духа", фундамент сущностного роста - оказалось совершенно забытым, отторгнутым современным обществом. Нам кажется, что мы знаем свое тело, умеем им пользоваться: умеем извлекать из него удовольствия (с помощью пищи, секса, одежды, напитков), умеем делать его "красивым" - по нашим меркам, - занявшись спортом, шейпингом или бодибилдингом. Да, мы умеем им пользоваться, точнее, его использовать, как нечто чуждое и нужное лишь время от времени для вырабатывания удовольствия, не пытаясь осознать его собственную мудрость и скрытые в нем колоссальные резервы. Мы не в состоянии в нем быть.

И проблема тут далеко не так проста, как кажется на первый взгляд. Современные фолософско-психологические исследования показывают, что наше отчужденное тело оказывается прекрасным инструментом социального гипноза: социальное бессознательное, захватив почти всю сферу телесных проявлений человека, великолепно манипулирует эмоционально-мотивационными структурами его психики, оставляя в теле многочисленные "блоки" - следы неосознанных внутренних конфликтов (здесь я могу сослаться на приобретающие сегодня известность и в наших краях работы философа Мишеля Фуко и психолога Вильгельма Райха). Эти узлы телесных напряженностей (связанные и с другими слоями человеческой психики, прежде всего с эмоциональной сферой) блокируют естественное протекание жизненной энергии, усугубляя процесс отчуждения сознания от тепа. В результате возникают негативные психоэнергетические структуры - "психические паразиты" - как в индивидуальной психике, так и в пластах социального бессознательного (интересующихся эзотерическими аспектами данной проблематики я отсылаю к книге А.Подводного). И до тех пор, пока человек не развяжет эти узлы, не освободится от "психических паразитов", его духовный рост будет оставаться весьма проблематичным.

На вскрытие телесных и психоэнергетических блоков ориентировано большинство нетрадиционных психологических методик, начиная с рольфинга и райховской биоэнергетики и заканчивая пневмокатарсисом и ребёфингом. Здесь, однако, существенно то упомянутое выше обстоятельство, что без одновременного изменения сознания все эти методики обречены на сущностную неудачу, оставаясь, а лучшем случае средствами психотерапии, но не инструментом трансформации. Поэтому, настаивая на необходимости катарсиса, психоэнергетической чистки, Раджниш делает акцент на одновременной работе с сознанием. В разработанных им техниках Ошо синтезировал психотерапевтические элементы, имеющие целью снятие блоков, и элементы психоэнергетического тренинга, направленного на повышение витального тонуса, с чисто медитативным подходом, восточным присущим мистическим традициям. То же касается и групповой работы, где в качестве структурных элементов используются как современные западные методики (праймэл- и инкаунтер-терапия, райховская биоэнергетики, элементы NLP-тренинга и т.п.), так и восточные техники (буддистские, суфийский, тантрические и т.д.). Метапсихология, по мнению Ошо, должна стать глобальным синтезом методологий как западных, так и восточных, как современных, так и традиционных, как экэотерических, так и эзотерических. Инструментарий метапсихологии необходимо сделать предельно широким, чтобы каждый человек смог найти в нем уникальный ключ к самому себе. Универсальными остается только один метод: осознавание-свидетельствование.

Постоянное осознавание, "нерегистрирующее внимание" - это то "очищение звена связи с Духом", без которого невозможно прийти к "целостности самого себя". Все катарсические техники, любая работа с психоэнергетикой, все групповые методики должны заканчиваться периодом акцентированного осознавания, медитацией, остановкой мышления. Только тогда, в чистом переживании, возникает возможность достичь того онтологического горизонта, за которым открывает себя Сакральное, как бы оно ни называлось: Бог, Брахман, Абсолютно Иное или Природа Будды.